автор Роберто Куалья – Roberto.info
Существует почти единодушное мнение, что «Аватар» представляет собой веху в истории кино. Мое мнение заключается в том, что новизна выходит за рамки истории кинематографа.
На кону наш мозг, то есть ментальные модели, в которых заключается наше отношение к реальности мира. И именно здесь «Аватар», несомненно, представляет собой поворотный момент гораздо более важный, чем тот, который он обозначил в истории кино.
В общем, это в значительной степени анимированный мультфильм (насколько важно то, что движения персонажей и наброски их выражений выполняли живые актеры?), но мы обсуждаем его так, как будто это настоящий фильм. Уверены ли мы, что у нас все в порядке с головой?
Новизна заключается именно в этом: наш мозг все меньше способен различать реальность и вымысел. И это только начало.
Мы должны осознать, что технологическое чудо «Аватара» — это чудо сегодня. В 2010 году. Это лишь вопрос времени, когда дальнейший прогресс сделает эти технологии широко распространенным стандартом, который любой режиссер сможет использовать по своему усмотрению. И рано или поздно мы сами сможем манипулировать визуальной реальностью таким образом с помощью нашего домашнего компьютера — или с доступом к огромной вычислительной мощности роев компьютеров в сети.
Короче говоря, нас и особенно грядущие поколения ожидает довольно галлюцинаторное будущее.
Человеческий разум гораздо более гибок, чем принято считать, и мировоззрение может невероятно варьироваться в зависимости от мест и эпох нашего вида.
Достаточно вспомнить знаменитый эпизод на заре кинематографа: братья Люмьер показали первый в истории фильм около ста лет назад. Он состоял из изображения парового локомотива, движущегося к кинокамере (то есть к тебе, зрителю, смотрящему на экран). Говорят, что публика в панике разбежалась, полагая, что локомотив настоящий.
Был ли человеческий разум тогда таким же, как сегодня?
Похоже, что нет.
Столкнувшись с визуальным знаком локомотива, движущегося к ним, единственной интерпретацией, которую разум этих людей смог дать, была, очевидно, интерпретация настоящего локомотива, который рисковал их сбить. И это несмотря на то, что они знали, что находятся в закрытом помещении и что за экраном стена и нет никаких рельсов. Возможно, этот эпизод был преувеличен и превратился в легенду, но даже в этом случае это признак того, что этот воображаемый приближающийся поезд должен был вызвать некоторую тревогу.
Впоследствии человеческий разум научился наслаждаться фильмами с помощью так называемого процесса «приостановки недоверия». Другими словами, мы знаем, что то, что мы видим, является вымыслом, и поэтому мы по существу недоверчивы, однако мы искусственно приостанавливаем это недоверие на время фильма, притворяясь между собой, что наблюдаемые события реальны. Только так мы можем наслаждаться фильмом, погружаться в происходящее, страдать и радоваться вместе с персонажами. Когда фильм плохой, маленькое чудо приостановки недоверия не происходит. История не захватывает нас, и нам кажется, что мы просто теряем время.
Приостановка недоверия также позволяет нам позволить музыке, сопровождающей фильмы, диктовать наши настроения, и без которой большая часть эмоций отсутствовала бы. Когда впервые показали фильмы некоторым африканским народам, где современность еще не пришла, вопрос, который задали все, был о том, есть ли в нашем мире всегда фоновая музыка. Если подумать, совершенно абсурдно, что фильм, претендующий на реальность, имеет фоновую музыку. Но вы об этом не думаете. Мы об этом не думаем. Об этом не думают. Мы разделяем общее безумие, где присутствие музыки в представлении, которое мы смотрим, делает его парадоксальным образом более реальным, а не нереальным, как было бы логично. Потому что реальный мир действительно не имеет никакой фоновой музыки. Нужна наивная невинность человека, застрявшего в бронзовом веке, чтобы позволить нам мимолетно это заметить.
Почти сто лет эта приостановка недоверия происходила в отношении фильмов, которые в любом случае показывали реальные вещи. Реальных людей. Существующие места. Были также мультфильмы, которые, несомненно, могли быть оценены по художественным причинам, но единственной публикой, способной приостановить свое недоверие к ним, были дети. Взрослый ни на мгновение не забывал, что смотрит мультфильм.
Все это начало меняться с появлением спецэффектов.
Вещи, которые не существуют, начали появляться перед нашими глазами в кинотеатрах, и наш разум расширил границы возможной приостановки недоверия. Однако при внимательном критическом взгляде спецэффект часто узнаваем как таковой. Мы играем в то, что притворяемся, будто верим, что фильм, полный спецэффектов, реален, но когда мы хотим, мы все еще можем, по крайней мере, различить полностью вымышленные части от лишь частично таковых.
С «Аватаром» проблема усложняется.
Рационально мы знаем, что почти ничего из того, что мы видим, не является настоящим (как в мультфильмах), но другие, гораздо более глубокие и важные области нашего мозга (те, которые, кстати, поддерживают нас в живых, заставляя нас быстро реагировать на окружающую среду) не так придирчивы и верят тому, что видят. Именно поэтому, глядя на «Аватар» (особенно в 3D), у нас возникает интенсивное ощущение, что все реально. Современное состояние кинематографии достигло уровня, способного обмануть глубокие и важные части нашего мозга.
Тогда возникает вопрос: как это волшебное могущество будет использовано архитекторами наших будущих снов наяву?
Сам сюжет «Аватара» дает нам некоторые подсказки в этом отношении.
Схема истории банальна и предсказуема во всех аспектах. Некоторые были раздражены этим, но мое мнение заключается в том, что если вы хотите хорошую историю, лучше прочитать хорошую книгу, чем смотреть фильм с лучшими спецэффектами, когда-либо созданными. На самом деле, если преувеличивать, можно сказать, что хорошая история рискует отвлечь вас от спецэффектов. В «Аватаре» история «прозрачна» — в смысле почти невидима — и все внимание может быть сосредоточено на атмосфере фильма. История, которую какой-нибудь педант назвал бы «лучшей», все равно состояла бы из другого стереотипа. Так зачем?
Лейтмотив истории заключается в том, что земляне (далее называемые «плохими») для захвата ресурсов планеты без особых проблем истребляют коренных жителей (далее называемых «хорошими»). Очевидно, в конце «хорошие» побеждают с помощью просвещенного человека и дружественной биосферы, с большим наказанием и болью для «плохих» (извиняюсь перед теми, кто не видел фильм, если я испортил им сюрприз финала).
Это очевидно метафора, ничуть не завуалированная, того, что общество, частью которого мы сами являемся, делало в прошлом (с индейцами Америки) и продолжает делать сейчас (с иракцами, афганцами и в ближайшем будущем с иранцами).
Очевидно, 100% публики отождествляет себя с бедными жертвами.
Очевидно?
Минутку, почему это должно быть так очевидно?
Западное общество состоит из демократий — так говорят — и в настоящей демократии известно, что правительства делают то, за что избиратели отдали им свои голоса. Но за пределами «Аватара», в нашей реальной реальности, мы, западные люди, недавно военно вторглись в некоторые страны, бомбя их и убивая попутно людей в порядке миллионов (1 300 000 только в Ираке, по некоторым оценкам).
У этих мертвых есть недостаток (или достоинство, в зависимости от точки зрения) в том, что они не видны в момент их эффектной смерти на 3D-экране, как коренные жители «Аватара». Но то, что они мало видны, не делает их менее мертвыми, наоборот! (знаменитая поговорка «кто не умирает, тот увидится» предполагает, что до изобретения кино и телевидения смерть действительно значительно снижала видимость человека)
Политики, которые приказали (или просто одобрили, в некоторых европейских странах) эту бойню, — это те, за кого голосовали мы. Западные граждане. То есть подавляющее большинство публики, которая идет смотреть «Аватар». И которая, глядя на фильм, любопытным образом не отождествляет себя с персонажами, которые делают то, что в реальном мире делают и они сами — через демократическое делегирование своему политическому классу. Убивать людей в далеких странах. Нет. Они отождествляют себя с жертвами.
Что-то явно не так в этой картинке.
Есть явный когнитивный диссонанс.
Они отождествляют себя с «хорошими», когда смотрят фильм, в то время как являются частью группы «плохих» в реальном мире, хотя эта роль интерпретируется бездумно. С другой стороны, даже в «Аватаре» некоторые из «плохих» совершали свой геноцид бездумно. Они, казалось, не совсем осознавали, что делают.
Многие люди, читая эти строки, будут утверждать, что они не являются частью группы «плохих». Потому что они против войн в Ираке и Афганистане. Они против эксплуатации детского труда на фабриках транснациональных корпораций в третьем мире (что практически является рабством). Они против всех этих плохих вещей.
Но… они против в каком смысле?
Может быть, в том смысле, что они действительно перестают голосовать за политиков, которые делают или одобряют эти предосудительные вещи, и охотятся с вилами, бочками смолы и перьями (древние деревенские техники линчевания) за политиками, которые предают свои пацифистские предвыборные обещания в этом отношении?
И прежде всего, они против в том смысле, что действительно отказываются пользоваться всеми преимуществами, которые вытекают из того, что они являются частью «плохих»? Западное материальное благополучие существует только потому, что мы отбираем у остального мира огромное количество сырья, извлекая выгоду также из низкооплачиваемого труда миллиардов людей. Именно эта кража ресурсов в сочетании с современным «дислоцированным рабством» оплачивает наше благополучие.
Я смотрю вокруг и не вижу много людей, действительно отказывающихся от этих преимуществ.
На самом деле я никогда не видел ни одного.
Некоторые, возможно, выбирают одно или два незначительных преимущества, от которых можно отказаться, чтобы иметь возможность рассказывать себе ложь о том, что они более добродетельны, чем другие.
Некоторые отказываются есть в McDonald’s.
Другие — пить Coca-Cola.
Молодцы.
Черт возьми, вот вы действительно «хорошие»!
Чушь собачья.
Никто, никто, никто не готов отказаться от преимуществ, которые дает принадлежность к «плохим», но все также хотят верить в глубине души, что они принадлежат к «хорошим».
Легко и удобно отказаться от чизбургеров, которые все равно не нравятся. Не дураки же! Никто не отказывается от того, чего действительно желает. Важно убедить себя, что ты принадлежишь к «хорошим» с минимальными затратами.
Быть частью «хороших» — это особенно изысканное утешительное благо.
Не просто безделушка!
В конце концов, нужно иметь крепкий желудок (или, если хотите, стальные нервы), чтобы наслаждаться благополучием, зная, что ты «плохой». Обычно ощущение принадлежности к «плохим» испортило бы большую часть удовольствия от того, что ты родился среди благополучного меньшинства мира. Те, кто верит в жизнь после смерти, также сталкиваются с проблемой, что, будучи «плохими», они обычно обрекают себя на вечное проклятие вместо более приятного вечного блаженства в Раю.
Это объясняет, почему в богатом западном обществе необходимы особые языческие ритуалы, призванные избавить нашу совесть от подозрения, что мы не такие «хорошие», какими нам хочется себя считать.
Диапазон этих ритуалов широк, и есть варианты на любой вкус.
Есть те, кто принимает близко к сердцу судьбу животных, используемых для меха, и чтобы почувствовать себя хорошими, идут к оперному театру оскорблять старушек в норковых шубах. Обычные кожаные куртки тоже сделаны из кожи убитых животных с ферм (напомним, что норки — это млекопитающие, выращенные на фермах, точно так же, как и быки, которые, умирая, дарят нам кожаные куртки, сумки, кошельки, ремни и обувь из настоящей кожи). Но почему-то эти добродетельные люди всегда идут оскорблять старушек, а не банды мотоциклистов, которые, помимо кожаной куртки, носят кожаные штаны, и, следуя этой логике, заслуживают вдвойне больше оскорблений.
Можно привести десятки примеров, но это увело бы нас от темы.
Суть ритуала заключается в том, что человек, желающий убедить себя в том, что он принадлежит к «хорошим», страдает из-за одного или нескольких мировых бед. Можно выбрать страдание за жертв войны, за детей, умирающих от голода, за больных выбранной болезнью, за животное, находящееся под угрозой исчезновения, или за народ, подвергающийся геноциду.
Но нескромный вопрос: насколько на самом деле страдают эти такие добродетельные люди?
Я думаю, что Фруттеро и Лучентини в прошлом пытались количественно оценить страдания тех, кто беспокоится о бедах мира.
Прежде всего, мы не очень страдаем от бед мира, когда спим. Подсознание даже не думает страдать, предпочитая видеть сны. Затем, когда вы на работе, трудно найти время, чтобы страдать из-за бед мира. Если вы действительно работаете, у вас, вероятно, есть другие заботы. Потом, три раза в день мы едим. Трудно страдать за обедом или ужином. Думать о тех, кто умирает от голода за столом, может испортить аппетит. Вот еще пара часов, когда мы не страдаем. Затем есть телевидение. Нужно смотреть его хотя бы несколько часов в день, хотя бы для того, чтобы иметь возможность его критиковать. Здесь в лучшем случае страдаешь из-за низкого качества программ, и качество собственного страдания тоже страдает. Время от времени в жизни мы также разговариваем с кем-то, не так ли? Семья, друзья и т.д. Трудно сосредоточиться на бедах мира, когда обсуждаешь другие вещи. Наконец, даже когда человек сосредотачивает свое внимание на трагедии, заслуживающей всех наших страданий, не всегда удается страдать. Сердцу не прикажешь. Иногда вы обнаруживаете себя безутешно сталкивающимся с собственной сухой бесчувственностью. В другие моменты вам наконец удается немного пострадать, но затем разум адаптируется, возникает нормальное явление толерантности к боли, и прощай, страдание. Вы останавливаете секундомер и обнаруживаете, что страдали 3 минуты.
В конечном счете, оказывается, что добродетельный человек, готовый страдать из-за одного или нескольких ужасов, происходящих в мире, на самом деле не страдает из-за них эффективно более чем пару полных дней в году. Это немного маловато, чтобы претендовать на более высокий моральный статус по сравнению с «равнодушными», «эгоистичными» и «бессердечными» людьми.
Таким образом, страдание из-за бед мира по своей сути является виртуальным опытом, который существует больше как представление, чем как реальность.
Чтобы шизофренически чувствовать себя «хорошими», когда на самом деле мы подсознательно подозреваем, что принадлежим к «плохим», мы должны подвергнуть себя ритуалам виртуального страдания.
Это возвращает нас к теме, которая нас здесь интересует.
Современная кинематография, примером которой является «Аватар», идеально и научно удовлетворяет эту современную литургическую потребность.
Когда мы смотрим «Аватар», мы «свободны» идентифицировать себя с жертвами массовых убийств, которые в реальном мире совершаются в нашу пользу. Мы (виртуально) страдаем, когда симпатичных синих инопланетян убивают. Виртуально мы боремся вместе с ними против «плохих» (которые на самом деле мы и есть) и, наконец, триумфально радуемся победе «хороших», с которыми мы идентифицировали себя (которые в реальном мире являются нашими жертвами).
Этот катарсический ритуал дает нам мощный иллюзорный опыт того, что справедливость восторжествовала. Это сновидческий опыт. Но наш разум работает в сновидческом режиме почти треть нашей жизни! Сон и сновидения — это деятельность, необходимая нашему разуму для разработки наших моделей реальности. Когда мы смотрим «Аватар», мы подвергаемся сновидческому опыту, запрограммированному режиссером и разделяемому всеми другими зрителями. Сон с открытыми глазами, но все же сон. Сновидческий опыт, в котором мы нуждаемся, чтобы компенсировать наше осознание того, что мы участвуем в несправедливом мире. В этом запрограммированном сне с открытыми глазами мы являемся нашими жертвами и как таковые боремся и в конце концов добиваемся заслуженного реванша. Реванш наших жертв, который, конечно, существует только в наших мозгах. Но этого достаточно, чтобы заставить нас чувствовать себя лучше.
Это новая тенденция в голливудском кино. Обратите внимание. Все больше и больше фильмов, изображающих ужасы общества, в котором мы живем, неизменно разрешаются финальным искуплением, которого в реальности никогда не будет.
«Матрица», «V значит Вендетта», трилогия о Борне, «Стрелок», «Дети человека», фильмы Майкла Мура — все эти фильмы и многие другие дают нам сновидческий опыт восстания или революции против несправедливой системы, которую мы признаем таковой и которую мы, на словах, любим осуждать, чтобы чувствовать себя добродетельными. Некоторые наивные люди будут утверждать, что такие фильмы благородны, потому что они «разоблачают уродства нашей системы» и «пробуждают сознание» и много других красивых слов.
Возможно.
Я не вижу много пробужденных сознаний вокруг.
И, прежде всего, я не вижу никакой разницы в конкретном поведении всех этих людей с «пробужденным» сознанием.
Почему миллионы восторженных зрителей «Аватара», выходя из кинотеатра, не выплескиваются в гневе на площади перед зданиями правительств, которые они избрали и которые в реальном мире являются либо прямыми виновниками, либо косвенными сторонниками аналогичных истреблений в Ираке, Афганистане и в других местах?
Ответ прост. Потому что эти современные фильмы «разоблачения» и «политкорректности», возможно, и пробуждают сознание, но их главный эффект заключается в том, что они предоставляют сновидческий опыт акта справедливости, которого не хватает в реальности. Очень удовлетворительный катарсический опыт. По сравнению с прошлым, несомненный прогресс. В прежние времена единственным способом успокоить народное недовольство был печально известный процесс над козлами отпущения. В конце концов, человеческое существо довольствуется малым, ему достаточно иллюзии, что справедливость восторжествовала. Иногда приходится прибегать к этой древней практике и сегодня. Но часто процесса кинематографического катарсиса более чем достаточно. Козел отпущения полностью виртуален. Это «плохой» из фильма. Чтобы убедиться, что никто не идентифицирует себя с ним, в «Аватаре» лидер «плохих» — это персонаж на грани гротеска, вырезанный топором, которого даже комиксным назвать мало. Это не результат плохого сценариста. Это преднамеренный и умный выбор.
Эти фильмы-разоблачения, «политкорректные», действительно пробуждают сознание, но делают это, одновременно успокаивая его посредством удовлетворяющих катарсисов, достигаемых воображаемыми счастливыми концовками. И пробуждение сознания таким образом — прогрессивно и с одновременным успокоением — очень полезно, потому что эффектом является обезвреживание разрушительного потенциала, который имеют еще не пробужденные сознания. Революции обычно вспыхивают, когда критическая масса наивных сознаний пробуждается одновременно. Заставляя медленно гореть порох бомбы, устройство не взрывается. Оно шипит, пока не закончится топливо. В конце концов, вы оказываетесь с миллионами пробужденных, но спокойных людей. Лучше и быть не может. Однажды проснувшись, больше нет риска, что они проснутся.
Вероятно, те, кто пишет и производит эти фильмы, даже не думают об этих вещах. Можно предположить, что система самоорганизовалась таким образом. Публике нужен сновидческий опыт, где их чувство справедливости, неудобное в этом далеко не идеальном мире, удовлетворяется, чтобы они не доставляли проблем в повседневной жизни. И она более чем готова платить за эти сны. И Голливуд, конечно, не заставляет себя просить дважды.
В других голливудских постановках манипуляция явно является преднамеренной и спланированной. Это совсем другая тема, о которой я подробно говорю в своей книге «Миф о 11 сентября», которая также рассматривает ложь и изощренные техники, с помощью которых, например, был создан миф о террористической атаке 11 сентября, совершенной исламскими фундаменталистами.
Таким образом, «Аватар» знаменует новый этап в утверждении образцовой сновидческой судебной системы. Чтобы сновидческое правосудие наилучшим образом выполняло свои катарсические функции, важно, чтобы приостановка неверия работала идеально во время просмотра фильма. Техническое и художественное совершенство «Аватара» прекрасно выполняет эту функцию.
Очевидно, как всегда бывает, это только начало будущего.
В будущем не только правосудие будет осуществляться во все более сновидческом режиме, но и такие важные проблемы, как права человека, могут быть решены таким образом.
Особенно право каждого из нас быть героем.
Если посмотреть на голливудские фильмы, очевидно, что это важное право человека не было достаточно уважено. Проблема в том, что чтобы чувствовать себя хоть немного героическими, нам приходится идентифицировать себя с масками Сильвестра Сталлоне, Шварценеггера или, если нам повезет, Брюса Уиллиса или Джонни Деппа. В некотором смысле это унизительно. Почему мы должны притворяться, что мы они? Неужели мы настолько ничтожества, что не можем быть героями сами по себе?
Поскольку удовольствие от просмотра этих фильмов полностью сновидческое, стоит делать вещи как следует. И будущее с его прогрессом, несомненно, сделает это возможным для нас.
Еще раз, «Аватар» показывает нам путь.
Важно подчеркнуть, что для создания «Аватара» была разработана технология, способная «аватаризировать» актеров в реальном времени с помощью компьютера, так что режиссер мог контролировать успех сцен, не ожидая, пока кто-то позже создаст специальные эффекты.
Очевидно, что это будет преобладающей техникой будущего.
С некоторыми необходимыми улучшениями.
К которым я, в своей скромной роли писателя-фантаста, не могу не дать некоторые мимолетные намеки.
Самым важным улучшением будет возможность для самих зрителей «аватаризировать» по желанию персонажей фильма, придавая им лицо желаемого человека. Очевидно, в реальном времени, во время просмотра фильма. Это будет довольно легко реализовать для фильмов, просматриваемых дома, гораздо сложнее для тех, которые смотрят в кинотеатре (где ваши желания конфликтуют с желаниями других зрителей). Однако это только вопрос времени, прежде чем это станет технически возможным и в кинотеатре. Вот перевод всего предоставленного текста на русский язык:
Чтобы отличить нас от террористов в будущем, у всех нас будет чип внутри, который будет удостоверять нашу личность, и который в этом случае может быть полезен для определения, какой поток изображений предназначен исключительно для нас.
«Аватаризация» персонажей фильма означает, например, возможность дать свое лицо герою фильма или жертве — зависит от склонностей каждого. Можно также решить дать другим персонажам лица желаемых людей — таким образом интегрируя по желанию родственников, друзей и врагов в фильм, который вы хотите посмотреть. Почему это должен быть Брюс Уиллис, убивающий злодея, который лично вам ничего не сделал, когда в том же фильме вы могли бы вместо этого дать своему заклятому врагу то, что он заслуживает?
Кто-то спросит, как ваш телевизор (или компьютер, или жидкокристаллическая стена, или что еще будет использоваться в будущем для просмотра фильма) узнает, какое лицо у вас и ваших друзей, чтобы интегрировать их в фильм?
Это будет элементарно. Современная тенденция стран накапливать биометрические данные о гражданах по так называемым причинам безопасности, несомненно, дойдет до того, что власти будут трехмерно сканировать тела и лица всех граждан (это можно легко сделать при выдаче и/или обновлении удостоверения личности). В конце концов, если кто-то когда-нибудь заболеет терроризмом (в будущем, возможно, обнаружится, что существует вирус, способный превратить любого образцового гражданина в террориста), властям может быть удобно иметь в архиве трехмерную модель субъекта. Это также может быть полезно для улучшения качества любых видео, где видно, как бедняга совершает террористические акты, вызванные вирусом. Новостным программам всегда нужны такие вещи.
Согласно закону о конфиденциальности, конечно, каждый гражданин будет иметь право выбирать, давать ли согласие на использование своего цифрового аватара в развлекательных целях. Но почти все согласятся. Потому что, очевидно, для использования цифрового аватара других людей в фильме, который вы смотрите, нужно будет платить небольшой налог, часть которого пойдет субъекту, с которого взят аватар. Быть неприятным многим людям, таким образом, станет источником дохода, так как многие будут платить небольшой налог, чтобы иметь возможность убить этого человека тысячью мучений в фильмах, которые будут заполнять их вечера. Но и быть любимым будет выгодно.
Массовая аватаризация также ознаменует начало эры великой кинематографической демократии, в том смысле, что каждый сможет стать кинозвездой. Не нужно будет уметь играть, так как движения и выражения будут взяты у профессиональных актеров, которые предоставили свои тела для создания оригинального фильма.
Думаете, я зашел слишком далеко с фантазиями?
Вы ошибаетесь.
Я сдерживаю поводья фантазии, чтобы не шокировать вас больше, чем необходимо.
На самом деле кино 2.0 уже онлайн, сегодня, в 2010 году, в эмбриональной форме, в рекламном ролике, заказанном шведским правительством, чтобы убедить граждан платить телевизионный налог. Любой может вставить свое изображение в роль нового героя.
Я тоже это сделал, и вы можете посмотреть результат на следующей веб-странице:
http://en.tackfilm.se/?id=1265894904671RA65
Это имело огромный успех.
Это мелочь по сравнению с тем, что будет, но это служит для того, чтобы убедиться, что направление именно такое.
Итак, кино 2.0 будет прежде всего эрой, в которой каждый действительно сможет быть героем своих снов и научиться жить в радости с маленькими несовершенствами реального мира посредством ежедневного очищения через великую сновидческую юстициалистскую кинематографию, которая придет. Актеры и зрители в конечном итоге будут неразрывно смешиваться. Человеческий разум будет считать все это нормальным. И людям будет трудно поверить, что когда-то фильм мог не быть динамичным, интерактивным и формируемым в соответствии с самыми интимными потребностями каждого.
В мире, где коллективная психология преображена этими новыми способами интерпретации реальности, горизонты политики также расширятся в направлениях, которые сегодня показались бы нам гротескными. Политики вскоре обнаружат, что избиратели будут более склонны голосовать за их идеализированных Аватаров, а не за них такими, какие они есть на самом деле, и все политики будут аватаризированы самыми модными стилистами. До того дня, когда кто-то обнаружит, что на самом деле нет никакой необходимости в политике во плоти за его аватаром, за которого люди голосуют… и что на самом деле реальный человек создает только дополнительные проблемы, без которых можно прекрасно обойтись. Это будет рассвет нового понимания политики.
Но апогей этой эволюции политики наступит, когда каждому гражданину будет дана сенсорная поддержка, которая позволит ему узнать как в кандидате, за которого он голосует, так и в победителе выборов, своего собственного Аватара. Это будет Новый Мир Конечной Демократии, в котором каждый будет глубоко и шизофренически убежден, что управляет миром, и каждый в конечном итоге будет винить себя за свое возможное угнетение и преследование. Идеальный мир, в котором единственной возможной революцией будет… самоубийство революционера (или, точнее, самоубийство).
«Аватар» показывает, что сегодня больше, чем вчера — и завтра больше, чем сегодня — все более верно то, что уже несколько десятилетий назад заявил Маклюэн, теоретик «Глобальной деревни».
Средство — это Сообщение.
И будет все больше и больше.
Больше
Больше.
Больше.
Роберто Куалья
Изначально опубликовано на www.Roberto.info
Роберто Куалья — первый итальянец в истории, выигравший с научно-фантастическим рассказом самую престижную британскую премию в этом жанре, BSFA Award.
Статья опубликована по лицензии Creative Commons, то есть разрешается свободное воспроизведение этого текста при условии, что он остается в неизменной форме и включает содержащиеся в нем изображения и ссылки, и при условии, что публикация не носит коммерческого характера.
